Страна "Мерседесов" и пулеметных бункеров. (часть I)
К Албании я подбирался постепенно. Сначала, когда открылись возможности для путешествий по миру, как-то меньше всего хотелось ехать в страну, пережившую еще более жесткую, чем советская, коммунистическую диктатуру с ее идиотизмом, так сказать, в квадрате. В Албании был еще более странный, чем его советский современник Брежнев, вождь Энвер Ходжа, и она провела десятки лет в полной самоизоляции. В воображении эта страна представлялась чем-то совершенно угрюмым и неинтересным, тем не менее, иногда возникали и вопросы. После того как сталинист Энвер Ходжа отказал Никите Хрущеву в военно-морской базе на территории Албании, в 1961 году Москва с Тираной окончательно рассорились. Не углубляясь в тонкости идеологических расхождений, скажу так: Кремль начал делать вид, словно Албании не существует вообще. Если кто-то интересовался географией, как я в школе, то белое пятно на Балканах выглядело довольно странно. Почему нет информации?
В университете я довольно рискованно дружил с иностранцем-югославом. Это сейчас они уже стали "братьями-славянами", а тогда был "предатель социализма Тито". У Белграда были непосредственные трения с Тираной и свой этнический албанский автономный край Косово. Поэтому их Албания интересовала больше.
Однажды меня в разговоре с Милошем взволновал один наивный вопрос: "Как возможна диктатура над Адриатикой? Ведь там должны быть замечательные пляжи". На это мой друг ответил: "Да какие пляжи? У них там гражданские по улицам строем ходят. А за ношение плавок на людях легко можно в кутузке оказаться". Потом он еще рассказывал о документальном фильме, увиденном в Белграде. В нем вроде бы речь шла о том, что в Албании у каждого жилого дома стоял пулеметный бункер для обороны от "армии вероятного противника". Также в центре Тираны якобы была мечеть, в которой коммунистические власти устроили общественный туалет в рамках государственной политики атеизма (Албания была единственной страной в мире, где религия полностью запрещалась). Помню, что на этом фоне вылавливание комсомольцев у церкви на Пасху в Киеве показалось невинной забавой.
Еще удивляло некое идеологическое упрямство Албании в отношении Советского Союза. Казалось бы, и те, и другие - коммунисты, чего же еще? Так нет же. Мне, привыкшему с раннего юношеского возраста слушать всяческие иностранные "голоса" на коротких волнах, несколько раз случилось натолкнуться на странное определение, которое употребляло в отношении СССР албанское русскоязычное радио: "социал-империалистический Советский Союз". Как так "империалистический"? Ведь мы же вроде интернационалисты?
Потом начались пертурбации коммунистического времени. Албанцы сбросили коммунистического преемника Энвера Ходжи Рамиза Алию и избрали президентом диссидента Сали Беришу. Тогда в новостях было много сюжетов о пароходах, полных албанских беглецов, направляющихся в Италию (по некоторым подсчетам, треть всего населения страны воспользовалась падением диктатуры в надежде сбежать от ужасающей нищеты). Потом там какой-то местный Мавроди в 1997 году обманул половину населения с банковскими пирамидами. Но балканский гнев по этому поводу, в отличие от соответствующих российских событий, локализовать не удалось. Народ разграбил склады с оружием, начались насилие и полнейший беспорядок. В результате, чтобы избежать серьезного кровопролития, в страну были введены войска НАТО. Переход от коммунизма сталинского образца к демократии оказался самым болезненным в Европе.
В прошлом году я уже был на самой албанской границе в Македонии, но пересечь ее не хватило времени. Наконец в этом году пришлось пообщаться с албанским иммигрантом в Англии. Сокол - бывший гимнаст, не вернувшийся домой после соревнований, а теперь преподающий в университете Ньюкасла, - был первым, кто рассказал мне об издержках коммунистического режима в Албании, пережитых им самим. В то время сосед шпионил за соседом, и даже в частном разговоре нельзя было сетовать на какие-то трудности, ведь это преследовалось властями. "Вот, например, в магазине нет картофеля, а сосед каким-то образом узнал, что ты отправился именно за этим продуктом. Если он спросит потом, вкусный ли был картофель, я должен ответить утвердительно, ведь иначе обвинят в клевете на коммунистический порядок". После всего вышеописанного уже накопилась критическая масса знаний, переросшая в желание лично увидеть, в каком состоянии эта когда-то беднейшая страна Европы вошла в третье тысячелетие?
Этим летом я решил съездить в Шкиперию (так звучит название страны по-албански) в качестве приложения к посещению черногорского побережья Адриатики.
Переход от славянского мира к иллирийскому (историки предполагают, что албанцы являются потомками древних иллирийцев - балканских племен, из которых лишь они единственные пережили варварские войны средних веков, сохранив свой ни на что не похожий язык) оказался плавным. Из итальянского порта Бари паромом я переправился в Черногорию. Проведя там несколько чудесных дней в Херцег Нови, Перасте и Которе, выехал автобусом в этнически албанский город Улцинь. Там и пересек близлежащую албанскую границу. Мало кто в Улцине толком знает, как можно переехать в Албанию. Что творится у единокровных братьев, проверять на личном опыте черногорским албанцам как-то не хочется. Многие высказываются о соседях довольно пренебрежительно, как, например, Шевкет - веселый хозяин одного отличного улциньского ресторана. Сначала он гордо так представился албанцем. Потом, узнав, что я - украинец, начал называть меня "славянским братом". А над албанцами с той стороны границы он все насмехался, мол, грязно, нет у народа культуры, и тому подобное. В одном из туристических бюро, где спросил о транспорте на Албанию, мне посоветовали идти на одну автостанцию, а там, в свою очередь, отправили обратно в центр города. Микроавтобус, вроде киевской маршрутки, отправлялся все-таки из центра - от кафешки рядом со стоянкой такси. Что касается цены на билет, то разные бюро предполагали что-то в пределах 10.20 евро. Оказалось, что на самом деле поездка из Улциня в албанский город Шкодер стоила лишь четыре.
Перед выездом в шесть утра водитель микроавтобуса (албанец) собрал паспорта у всех пассажиров. Затем заказал себе чай и долго, минут 40, детально заносил паспортные данные в какой-то список. Большинство пассажиров (все, кроме меня, албанцы) в это время заняли места в салоне. Я же тем временем пил кофе. Когда водитель был готов ехать, он подозвал меня к машине и почему-то гаркнул на албанца, сидевшего на переднем месте. Тот обескураженно ушел в конец салона. Меня же водитель жестом пригласил сесть рядом с ним. Ехали мы до границы около часа по очень живописным местам. Наконец - граница. На выезде из Черногории водитель сам вынес все паспорта пограничникам. Метров через 50 - албанский пограничный пункт. Водитель делает то же самое, но на этот раз случилась задержка из-за моего присутствия среди пассажиров. Пограничники пришли на меня посмотреть. Дальше было довольно занимательное общение, пока один из пограничников не сообразил, что я знаю сербский. Он оказался единственным из всех присутствующих, кто мог на нем изъясниться. Пограничники хотели знать мой маршрут. Я объяснил, что еду в Тирану, а потом - в порт Дуррес. А дальше паромом обратно в Италию. После того как пограничник куда-то позвонил, наконец-то въезжаем в Албанию.
Пассажиры, все - мужчины, врубились в конце концов, что с ними едет иностранец, начали знакомиться. Название моей страны? - ага, сообразили каким-то образом. Начинаю нащупывать почву. По-английски кто-то говорит? Один из попутчиков в ответ выдал грязное английское ругательство - единственное, известное ему слово. По-итальянски (это же напротив Италии и, принимая во внимание, что можно принимать итальянское радио и телевидение, казалось, этот язык мог быть им понятен)? Тоже нет, как и по-сербски, ведь в Улцине, где они все работали, это не требовалось, - там с ними все общаются на родном языке.
Вдруг слышу: "Говоришь по-русски?" - "Да". - "Как тебя зовут?" Так, мол, и так. "А тебя?" Этого он уже не понял. Пришлось помогать жестами. Оказалось, Мухамед. Потом спрашивает: "Ты кто работать?" Отвечаю: "Журналист". Слышу, он переводит другим пассажирам: "професОр" (потом оказалось, что нужное албанское слово звучит "газетар"). На этом разговор закончился, и я начал рассматривать происходящее вокруг.
По обе стороны узкой дороги, которая местами была асфальтированной, но больше срывалась на грунтовку, иногда возникали бедненькие села. Привлекло внимание, что возле дороги лежат кучи мусора, а дальше в поле стоит много оставленных разбитых автомобилей (видимо, автосвалок в этой стране пока не существует). Ну и обещанные когда-то Милошем бетонные пулеметные бункеры начали возникать везде довольно массово. Объявив своими врагами совершенно все страны мира (последний, с кем в 1971-м разорвали связи, стал Китай), Энвер Ходжа запер Албанию на замок и начал проводить политику экономической самодостаточности, весьма напоминающую эдакий военный коммунизм. Незадолго до смерти, в 1985 году, ему стало казаться, что весь мир вот-вот пойдет войной на Албанию. И тогда он однажды решает готовиться к отпору и мобилизует народ на строительство бункеров. По подсчетам, в течение довольно сжатых сроков в стране с примерно таким же количеством населения, что и Киев, было построено 700 тысяч бункеров. Сегодня никто точно не знает, что с ними делать. Они стоят везде: у многоэтажных домов и в безлюдных горах, у границ и в самом центре страны. В приморском Дурресе они построены прямо на пляже, видимо, чтобы отражать атаки из Италии. Я видел, как кто-то предприимчивый приспособил пляжный бункер под основу для бара, и его нынче украшает реклама кока-колы. (Трудно вообразить себе более наглядную иллюстрацию окончательной победы капитализма над коммунизмом!)
И вот наконец-то Шкодер - один из самых древних городов Европы. Дорога снова облекается в асфальт, а на обочине начинают выныривать бары, в основном новопостроенные. Вдруг возникает невероятно импозантное сооружение на одинокой горе, висящей над крупным водоемом. Это - Розафа, легендарная крепость, подходящая к южному краю живописного Шкодерского озера. Иллирийская крепость стояла тут уже за 500 лет до рождения Христа, охраняя торговый перекресток на слиянии рек Буны и Дрины. Неподалеку от подножия крепости - автовокзал.
Водитель, уже знающий мой маршрут по информации, которую я дал пограничникам, тут же перебрасывает меня на микроавтобус, следующий в Тирану. Он отравляется прямо сейчас, а на соседнем сиденьи - мой "русскоязычный" друг Мухамед...
В Албании, кстати, очень интересны именно эти автодороги. Кроме единственной новой 40-километровой скоростной автострады между Тираной и Дурресом, остальные дороги строили еще при царе Горохе, когда частных автомобилей в стране не было вообще, а следовательно, ездили по ним только считанные правительственные "членовозы". Сейчас же концентрация авто такова, что узенькие дороги с выбоинами не выдерживают. Продвижение вперед часто происходит черепашьими темпами. Совершенно обычная картина, когда за какой-то конной телегой плетутся пять-шесть "мерсов", которые не в состоянии эту коняку обогнать, поскольку двум легковушкам трудно разминуться. В городах движение крайне хаотическое. Полагаться на светофор нельзя. Правил никто не соблюдает. Вообще-то совокупный опыт страны в вождении автомобилей весьма незначителен из-за вышеупомянутого. Пешеход должен полагаться лишь на собственную сообразительность и скорость, если не желает оказаться под колесами.
Как ни странно, но выяснилось, что Мухамед неплохо знал другой язык, который я понимаю, - македонский. Он оказался из какой-то пограничной с Македонией деревни и едва ли не полуславянином. Я его довольно удачно "использовал", записав на клочке бумаги несколько основных слов по-албански. При этом удивительно, но мне так и не удалось добиться от него слова "спасибо". Он почему-то упрямо не мог понять его ни на македонском, ни на сербском, ни на русском, ни на французском, ни на любом другом языке. Я даже описал ему ситуацию, когда он что-то хорошо делает, а босс ему за это говорит - что? "Сифьете", - смоделировал Мухамед, но позднее оказалось, что это, скорее всего, означает "хорошо".
По пути в Тирану из Шкодера микроавтобус трижды останавливали полицейские.
Интересна процедура приветствия водителя: полицейский всегда пожимает ему руку, прежде чем переходить к сути разборки. Я сперва даже подумал, что встретились старые знакомые. Это тоже эхо времен, когда все были "товарищами". Мухамед немедленно объяснил мне причину остановки: "Полицейский хочет сидеть в кафе, пить кофе. Ему нужны деньги". Ну, ясное дело, я это понимаю, впрочем, украинские полисмены, кажется, предпочитают другие напитки...
Тирана оказалась большим городом, тоже забитым автомобилями, из которых, на глазок, примерно 80 процентов, - "Мерседесы". Смело, можно сказать, что эта страна имеет больше всего "Мерсов" в мире на душу своего трехмиллионного населения. Сидишь, например, где-то в уличном кафе в центре города и видишь, как в течение минуты беспрерывной колонной мимо тебя едут одни лишь "Мерседесы" - как новенькие, так и очень старые. Это некое представление о счастье рядового албанца, 14 лет назад не имевшего ничего. На вопрос, откуда деньги, до сих пор не могу ответить. Видимо, некоторые являются результатом преступной деятельности: торговли наркотиками, проституции. Албанская мафия - известное явление в странах Запада. Некоторые машины, видимо, краденые. Но ведь не столько же! Нельзя забывать и о сотнях тысяч албанцев, пашущих в таких странах, как Италия или Германия. Они годами отказывают себе в элементарном, дабы наконец-то исполнить заветную мечту и приехать домой на собственном "Мерседесе".
В Тиране нет службы информации для туристов. Если приезжаешь сюда без карты и справочника, как это сделал я, возникают огромные проблемы. Поскольку иностранцев тут почти не бывает, сеть отелей весьма ограничена. За неимением конкуренции несколько отелей в центре очень дорогие, как для моего бюджета. С другой стороны, чтобы найти что-то подешевле, нужно отойти от центра. Но в какую сторону? Спросить ни у кого ничего нельзя ввиду незнания языка, и остается одно: наугад бродить по улицам.
В связи с этим мне вспомнилась история, которая случилась с моей сестрой в Берлине в 1989 году. Там на улице к ней с подругой со словами "Девочки, где гостиница?" бросилась старенькая узбечка в национальном халате и домашних тапочках. Поскольку девочки совсем не выглядели типичными советскими людьми, а говорили по-украински, то очень удивились, как их вычислили. Оказалось, что женщина отстала от своих, потерялась и от безысходности бросалась ко всем подряд прохожим в надежде, что кто-то ее поймет. Она, бедная, даже не знала, в какой именно гостинице живет, и ее пришлось отвести в первую попавшуюся, чтобы ей помогли. Никогда не думал, что и я окажусь когда-то в похожей ситуации!
Примечание: Фотографии добавлены редакцией портала Svali.ru
Обращаем Ваше внимание, что рассказ оставлен больше года назад. С тех пор ситуация вполне могла измениться.
