Гренландия, Кулусук (В гостях у эскимосов)
Как известно, своё название Гренландия - самый большой остров земного шара, получила благодаря сознательной или бессознательной ошибке (на этот счёт существуют разные версии) древних географов, первопроходцев северных морей викингов, которые назвали ещё достаточно зелёную тысячу лет назад Исландию "ледяной страной", а огромную глыбу льда, Гренландию, страной "зелёной". Впрочем, обо всём по порядку.
От столицы Исландии - маленького и тихого Рейкьявика, до восточного побережья Гренландии - маленькой деревушки Кулусук, которой и на карте-то не найдёшь, лёту всего около двух часов. В небольшой девятиместной "Сессне", обслуживающей на этом маршруте туристов, обстановка почти семейная. Где-то на полпути пилоты открывают тряпичную занавеску, отделяющую кабину, и пускают по салону корзину с завтраками в вакуумной упаковке. "Угощайтесь",- жестами предлагают пилоты - белобрысые потомки норвежских викингов, когда-то и безжизненную Исландию заселивших, и Гренландию открывших - страну, куда теперь летают и российские туристы.
Пока жуём бутерброды, пилоты демонстрируют своё мастерство, чуть ли не касаясь крылом другой "Сессны", где летит вторая часть группы, давая возможность через иллюминаторы поснимать друг друга на высоте пяти километров. Тем временем безбрежная голубизна под крылом начинает постепенно белеть, а на горизонте появляются первые айсберги. Наконец-то и берег. Он приближается к самолёту огромными, неумолимо сжимающимися скалами. "Сессна" прямо-таки падает в какое-то ущелье, чуть ли не скребя крыльями по склонам покрытых снегом гор...
Ну надо же, и здесь люди живут, первое, что подумал я, выйдя из самолёта и ёжась от холода после испепеляющей московской жары. Кругом - только скалы, снег и лёд. И ни одной травинки. И это в конце июля! Потом, правда, кое-какую зелень удалось разыскать и на этих безжизненных скалах. Это были небольшие розетки мха, на которых умудрялись расти и даже цвести какие-то совершенно микроскопические цветы. Лучше всего чувствовал себя так знакомый по подмосковным полям одуванчик. Был он здесь раза в три ниже своих подмосковных собратьев, но цвёл наперекор всему.
Аборигены Гренландии, потомки американских индейцев, когда-то пришедших сюда по полярным льдам, жили, надо сказать, достаточно своеобразно. На двухкилометровом пути от аэропорта до деревушки Кулусук встретилось два кладбища. Тысячу лет назад обращённые в христианскую веру, эскимосы её приняли, но и определённые условия, идущие ещё от языческих времён, себе выторговали. Среди них такое, например: христианские кресты на могилах ставим, но имён умерших не пишем, ибо душа каждого умершего переселяется в только что родившегося младенца.
Младенцев в Гренландии немного, крестов значительно больше. Стоят они не только на кладбищах, но и под окнами деревенских домов. Видимо, долгой полярной зимой тащить покойника на кладбище довольно сложно. Проще - под окном забросать камнями. Всё равно - кругом вечная мерзлота...
После будто бы языком вылизанной Исландии, Гренландия производит впечатление, близкое к шоковому - могилы под окнами, у детей сопли до пупа, в заливе догнивают три больших тюленя - еда для всей деревушки на долгую полярную зиму. Картину дополняет и самый разнообразный мусор, который здесь принято выбрасывать прямо из окон и который копится на деревенских улицах годами.
Едят, однако, в Кулусуке не только тюленей. В местном магазинчике, куда я зашёл поинтересоваться ассортиментом, много чего было. И бананы из Эквадора, и разнообразные консервы, и даже французский коньяк. Дания, гордящаяся тем, что именно ей принадлежит самый большой на планете остров, на произвол судьбы его не бросает. Правда, завозить сюда всё приходится самолётами. Но раз в год в кулусукский залив и танкер приходит, если ледовая обстановка позволяет, перекачивая в местные хранилища солярку и мазут. Без электричества и отопления полярной ночью здесь просто не выжить.
Не избалованные вниманием интуристов, которые всё больше к тёплым анталиям и хургадам тянутся, аборигены Гренландии встретили русскую группу очень хорошо. Даже небольшой спектакль устроили на берегу океана. Никто, правда, не понял смысл разыгрываемого перед нашими глазами шаманского действа, но аплодисменты были дружными и искренними. Где ещё увидишь такую картину: разгорячившись, эскимосы сбрасывали с себя шубы. Радость на лицах неописуемая: в тот июльский день температура была плюс четыре градуса. Но это в тени. На солнце даже и побольше...
Возвращение в аэропорт, где ждала такая уютная и тёплая "Сессна", запомнилось особо. Отвезти нас туда на моторных лодках вызвались два прилично принявших "на грудь" аборигена. Как же они повезут нас? - думал я, глядя на забитый льдом залив. Ведь тут и щели среди айсбергов не найдёшь... Однако, поплыли. Ребятки-аборигены ну очень уж хотели побыстрее получить обещанные им доллары и обменять их в местном магазинчике на "огненную воду". Потому и гнали свои судёнышки, не обращая внимания ни на что. Задача у них была простая - высадить нас на берег как можно ближе к аэропорту. Но сделать это оказалось не так уж и просто. Если небольшие льдины моторка просто распихивала своими бортами, то попадая в узкую щель между двумя айсбергами высотой с трёхэтажный дом, она начинала предательски трещать. Наш лихой водила тогда глушил мотор и пытался раздвинуть айсберги руками. Удавалось это далеко не всегда. Тогда он давал задний ход и искал новую щель между айсбергами. Ну а компенсируя потерянное время, закладывал такие виражи, что ледяные волны прямо-таки перехлёстывали утлое судёнышко.
- Слушай, - дрожа от холода и прижимаясь ко мне пока ещё тёплым телом, спросила соседка. - Долго мы в такой воде выдержим?
Водное путешествие закончилось, впрочем, вполне благополучно. Моторка выбросила нас на берег, а водила-абориген, даже не попрощавшись, поспешил обратно, за "огненной водой". "Сессна" в аэропорту уже прогревала двигатели, а в его буфете местные жители, только что устроившие для нас спектакль на берегу океана, с удовольствием уплетали привезённое из Дании мороженное. И как им не холодно? - подумал я. - Сейчас бы стакан водки для сугреву, а они мороженое едят... Зато теперь я с каким-то особым чувством смотрю на людей, жующих на московских улицах эскимо. Сразу вспоминаются эскимосы, ледяная страна, водный слалом среди айсбергов... |