Он не имеет ни малейшего отношения к Юго-Восточной Азии, где его пытаются отыскать на карте люди, не знающие географии и воспринимающие его имя на слух как нечто японское. Нет, этот остров, размером 64 х 16 километров, а площадью 472 квадратных километра, лежит у северного побережья материка Южной Америки. Его качает лазурное Карибское море и овевает пассатом "трейдвинд", вечный северо-восточный "ветер путешественников", надувавший еще паруса каравеллы Алонсо де Охеда, испанского конкистадора, открывшего Кюрасао в 1499 году. Отчего дон Алонсо назвал остров Кюрасао, а точнее Курасао, ходят как минимум две версии. Согласно одной, с испанского "кура асадо", "жареный священник". Будто бы аборигены, индейцы племени какетиос, расправились с испанским служителем культапо собственному вкусу. Явная чушь: ни один абориген Малых Антильских островов не был каннибалом. По другой версии, в корне слова лежит португальское "курэ" - "исцеление", которое обрели матросы Алонсо де Охеда, страдавшие цингой и нашедшие на острове богатую витамином С зелень. Так или иначе, Кюрасао - карибское владение Нидерландов, маленькая Голланлия на Антильских островах, счастливо сочетающая европейское благоустройство с южноамериканским климатом (среднегодовая температура +27 градусов Цельсия и дожди тут редкость), но без карибского бича - осенних ураганов. И разговаривают здесь на голландском, на наречии папиаменто - типично карибской смеси испанского, португальского, голландского и английского, а также на чисто английском и классическом испанском. Очень удобно для русского путешественника: забыл английское слово-употреби испанское, - все твои лингвистические обрывки пригодятся:
А приезжать на Кюрасао теперь просто. С помощью туристической фирмы "GQ Travel" и авиакомпании под весьма обязывающим названием "Конин-клейке лухтваарт маатсхаппей" , - "Королевская авиакомпания Нидерландов". Будут у вас посадочные талоны с оттиском короны, берегите как сувенир. Дальше обычно. Десять часов над Атлантикой, из административного центра Кюрасао и всех нидерландских владений в Карибском бассейне.
Необычное начнется на земле. Даже если вы прилетели в ноябре, в разгар сезона коротких, но бурных ливней по утрам и под вечер, вас встретят скупые на тропическую зелень кактусы и акации. Зато, раз здесь нет рек, а дожди перепадают нечасто, здесь прозрачнейшее, с видимостью до 100 м даже на большой глубине, Карибское море, обещающее отличный дайвинг. (Я не ныряю и по сему поводу ничего толкового не скажу).
Необычен и Виллемстад, с его по-голландски ярко раскрашенными фасадами зданий, понтонным мостом Королевы Эммы через канал Шаттегатхафен, соединяющим два старейших городских района - Отробанду на западе и восточную Пунду, Морским музеем и винодельней в Чоболобо. Винодельня выпускает настолько же необычный по расцветке- от розовой и зеленой до классически голубой - ликер, называемый конечно же, "кюрасао". Он, представьте, тоже имеет необычную историю. До голландского завоевания в 1634 испанские колонизаторы пытались разбить на Кюрасао апельсиновые плантации. В аномально засушливом климате апельсины созрели настолько горькими, что даже получили имя собственное "Лараха" (вместо классического испанского "наранхо"). Рачительные голландцы пустили "ларахас" на спирт, расцвечивая продукт естественными красителями, извлеченными из кожуры тех же апельсинов.
Необычны пещеры Хато, что в полукилометре от терминалов международного аэропорта. Как необычен гид, влюбленный в спелеологию, который расскажет вам о повадках обитающих в пещерах летучих мышей и будет давать команду, когда можно фотографировать. Вспышка ,объяснит он, беспокоит летучих мышей и, главное, летучих мышат. В пещерах жарко и сыро, но гид будет включать, расставленные вдоль тропы, вентиляторы, выключая, когда вы пройдете мимо. Неплохая экскурсия, если вы расположены к сталактитам, сталагмитам и мышатам с крылышками.
Но что доподлинно необычно, так это национальный парк Кристоффель, занимающий большую часть западного побережья острова. Неудобный проселок, вьющийся вдоль прибойной полосы, среди красноземной равнины и полосы голых, мертвых кораллов (последние -верная смерть для обуви и автомобильных шин), выводит к белым башням ветрогенераторов. Вечно дующий пассат вращает белые лопасти, вырабатывая электроэнергию. Поодаль, на холмах, вы увидите символ Нидерландских Карибов - дерево диви-диви, чья крона, точно флаг, строго ориентирована на юго-запад под круглосуточным давлением северо-восточного пассата. На холмах парка Кристоффель встретятся и превращенные в музеи бывшие усадьбы плантаторов-рабовладельцев, и каменный столб, у которого бичевали строптивых невольников, и памятник рабам-повстанцам, неоднократно показавшим белым господам, что "говорящие орудия труда" умеют доблестно сражаться и погибать за волю и за лучшую долю. Однако в жаркой тишине, нарушаемой лишь посвистом пассата, вам остро почувствуется, что ушли в былое, растаяли во времени плантаторы и каратели, борцы и покорные. Что остались только прыткие, экзотически яркие ящерицы, торопящиеся шмыгнуть перед самыми колесами джипа на узком горном шоссе, прорезающем Кристоффель.
До настоящей влюбленности в Карибы вам, конечно, еще далеко. Просто в Пунде, среди раскрашенных в староголландском стиле фасадов, напротив Морского музея, где на плавучем рынке с лодок и на суше в базарных рядах, торгуют рыбой, овощами и фруктами, где толпится разноликий и разноязычный народ, где жара и морской ветер, Кюрасао перестанет быть для вас экзотически (сплошные гласные) звучащим словом. Остров, живой, многолюдный, жаркий, ветреный, торговый, промышленный, заповедный, - этот остров встанет перед вами. И останется в вашей памяти навсегда.
Обращаем Ваше внимание, что рассказ оставлен больше года назад. С тех пор ситуация вполне могла измениться.
